СПРАВКА ПО ИСТОРИИ НАШИХ ХУТОРОВ,

  А ТАКЖЕ  УТОЧНЕНИЯ ПО РОДОСЛОВНОЙ Б.Н.ЛЕМБИК

     1.  География и хронология:

     Хутора Ново-Киевский и Красавский образовались в 1900 году. Переселенцы жили общинами, но красавчане жили более зажиточно, чем новокиевцы, т.к. у красавских земли было намного больше, видимо потому, что статус их был различным: по мобилизации новокиевские призывники обязаны были отправляться в Киевскую губернию, а красавские призывались в Первую мировую войну через медкомиссию в слободе Михайловской.

     Советская историческая наука большой упор делала на работу Ленина «Развитие капитализма в России», написанную в шушенской ссылке в 1899 году. А ведь в начале ХХ века Россия бурно преобразовывалась в лучшую сторону, но деятельность Поземельного Банка, занимающегося скупкой земли у слабеющих помещиков, проведением мелиоративных работ на ней и переселением крестьянских хозяйств на эти участки, оставалась для советской истории в стороне. Твердили про помещичье засилье, хотя они к 1917 году уже не играли столь существенной роли в зерновом производстве.

    По реформе Столыпина, с 1906 года упор в переселении стали делать не на новые общины, а на небольшие хутора в 3-5, максимум 10-15 дворов, и такие разрослись во множестве вокруг Ново-Киевского и Красавского, ставших «мини-мегаполисами». Названия новые хуторки получали зачастую по фамилии первых поселенцев. Так, на юг от Ново-Киевского, за бугром от маслозавода, был хутор братьев Тугаревых, а на восток – хутор братьев Хижняков (по справочнику административно-территориального деления – х.Таловский). Хутор Головатовский, мне кажется, получил наименование от переселенца Головатого, - такая фамилия мне встречалась в архивных бумагах. Хутора Полтавский, Звонаревский и другие (на северо-восток, в сторону Журавки) образованы также столыпинскими переселенцами, а потом находящиеся рядышком Полтавский и Звонаревский соединились в один хутор. Хуторок Осеевский (Асеевский) образовался ранее Ново-Киевского, но вскоре распался, а был за Головатовским, на бугре в сторону х.Страховского.

      В области Войска Донского (название писалось по-разному: «Область Войска Донского», «Область войска Донского») казаки селились в основном вдоль рек, а степное междуречье Медведицы и Бузулука было поделено царской властью с 1870-х годов на помещичьи и офицерские наделы. С конца 19-го века эти наделы активно скупались Поземельным банком и заселялись крестьянами-переселенцами. В степь вдавались лишь редкие хутора, например, Калачев и Страхов Филоновской станицы и хутора Попов, Атаманов и Фатеев Етеревской станицы. Мобилизационно казаки замыкались на атаманов станиц и округов, а крестьяне – на земельные отделы при округах. В Хоперском округе это был 34-й земотдел. Центр Хоперского округа был вначале в станице Алексеевской, а потом – в Урюпинской, а Усть-Медведицкого – в Усть-Медведицкой (ныне – г.Серафимович). Граница между округами проходила в наших местах по балке Казачьей (южнее х.Красавского, мимо х.Махинова и в Карман, а за железной дорогой – между Панфилово и разъездом Страхово, по балке, впадающей в речку Кумылгу. Наши переселенческие хутора входили в Мачешанскую волость (село Мачеха) Хоперского округа. Поэтому, сведения о переселенцах следует искать в архивных фондах Поземельного банка, а также в фонде 34-го земельного отдела (Ростов, а возможно, и Волгоград).

     Переселялись активные, трудолюбивые крестьяне, и на новом месте большинство их зажило нормально: в соленом поте и с кровавыми мозолями, но с хлебом и мясом. Пьянство здесь было редкостью. Сколько я расспрашивал старожилов об этой стороне быта, мне отвечали: «Да ты что? Работать надо было, хозяйство содержать. На церковные праздники родственники и соседи собирались за столом, так пили в меру свою бражку и пиво, а бутылка «казёнки», бывало, так и стояла на столе нетронутой. А кто любил выпить, у того хозяйство не держалось». (Жалею, что не расспросил, как тогда варили домашнее пиво). Именно поэтому положение крестьян в центральных (малоземельных) губерниях, где преобладало отсталое общинное землепользование, и переселенцев резко отличалось, и многие из них попали в 1929-1930 году под раскулачивание.

     Составление родословных невозможно без архивных поисков, а чтобы знать, что и в каких архивах искать, невозможно обойтись без знания административно-территориальных преобразований, которые были при советской власти очень частыми.

     До революции казаки и крестьяне жили обособленно, без особой вражды, хотя стычки на бытовой почве бывали (кто кому должен уступить в степи накатанную по снегу дорогу). Крестьяне ездили в церкви хуторов Калачев и Попов, а также в Секачи Даниловской волости Усть-Медведицкого округа и церковь при женском монастыре между Мордвинкой и Журавкой, венчались там и крестили своих детей, пока не построили перед революцией свою церковь в Ново-Киевке. Метрические книги Поповской церкви активисты-комсомольцы в 20-е годы, по рассказам жителей Поповки и Фатеевки, растащили, а вот калачевские книги сохранились.

     Наши деды-прадеды воевали за советскую власть в отрядах казака-левого эсера Ф.К.Миронова и в дивизии левого эсера Киквидзе, а потом часть крестьян была репрессирована «за помощь белоказакам». В 1997 году вышел хороший сборник документов «Филипп Миронов», в котором упоминается и Новокиевка, неплохо освещён ход гражданской войны. А в Новоаннинском районном краеведческом музее хранятся рукописные воспоминания участников гражданской войны, в т.ч. и наших земляков.

     Я написал статью о ходе Гражданской войны на Хопре, но она листов на 20, не газетного формата, надо бы опубликовать её в каком-нибудь волгоградском журнале, но у меня нет «координат и связей». В Волгограде – в облархиве и Центре Документации Новейшей истории – нам нужно пролистать документы Ленинской волости, только нужно иметь в виду, что в те годы в Царицынской губернии было несколько Ленинских волостей.

     Саратовская губерния тогда включала также Балашовский, Камышинский, Царицынский уезды. Во второй половине 1918 года явочным порядком образовалась Царицынская губерния, т.к. Царицын стал центром революционной борьбы с донским казачеством. Про это есть письма и телеграммы Сталина. В 1920-21 года к Царицынской губернии присоединили также Хоперский и Усть-Медведицкий округа ликвидированной области Войска Донского. Село Терновое входило в Еланскую волость Балашовского уезда Саратовской губернии. В Саратовском госархиве, фонд 522, опись 1, есть дело 6 с картой губернии. Указывался процентный национальный состав населения волостей и уездов по переписи 1926 года. Кстати, в Еланской волости из 46427 душ - украинцев насчиталось 23088, в Самойловской волости – 33180 из 42160, в Руднянской волости Камышинского уезда – 29621 человек, из них украинцев 11945, и т.д. Хорошо бы изучить аналогичную карту Царицынской губернии в госархиве Волгограда.

     В госархиве Волгограда есть краснопартизанский фонд, с карточками на ряд персон, есть дела и районных краснопартизанских комиссий. В делах Преображенской комиссии есть несколько новокиевцев, но надо порыться и в бумагах Ново-Анненской комиссии. Статья о мытарствах бывших красных партизан в период раскулачивания и частых перерегистраций 1930-1933 годов («О красном партизане замолвите слово…») у меня готовится, частично этот материал я использовал для статей кумылженской и михайловской районных газет. А где опубликовать статью целиком?

     При переходе от губернско-уездно-волостной административно-территориальной системы  к областной-окружной-районной-сельсоветской, 21 мая 1928 года была образована Нижне-Волжская область. Ленинскую волость ликвидировали, а наши земли оказались поделёнными по балке Карман между Ново-Анненским районом и Преображенским. Ликвидировали также и Усть-Медведицкий округ, включив большинство его районов в Хоперский округ. Обучение и делопроизводство в волостях собирались перевести на язык большинства населения: украинский, немецкий, татарский, мордовский. В наших краях обучение шло на украинском языке, был в Филоново и украинский педтехникум, но с 1933 года всё перевели на русский язык, а почему – тема отдельного разговора.

     Нижне-Волжская область 11 июня 1928 года была переименована в Нижне-Волжский край, с центром в Саратове. Край включил в себя территорию Саратовской и Царицынской губерний, а также Калмыцкую АО и АССР Немцев Поволжья. С 1 августа 1930 года округа были ликвидированы, и районы стали замыкаться на край напрямую. С 1932 года центр края переместился в Волгоград, посему архивные фонды оказались разорванными между Саратовом и Волгоградом. Фонд Преображенской районной особой комиссии по ликвидации кулачества - №636, в госархиве Волгограда. Партийные фонды – в Центре Документации. В 1934 году Нижне-Волжский край был поделён на Саратовский и Сталинградский края, произошло разукрупнение районов, и был образован Калининский район. Посему бумаги Преображенского райисполкома должны храниться в Преображенском районном архиве, а бумаги Калининского райисполкома хранятся в Новоаннинском районном архиве. Книги Ново-Киевского сельсовета, начиная с 20-х годов, хранятся в Новоаннинском ЗАГСе, и я их листал в 1995 году. Книги Гудковского сельсовета, возможно, хранятся в Преображенском районном архиве.

    Хутор Свиридкин и хутор Воинский были на Гришинской балке километрах в 13-ти на восток от нынешнего поселка Тростянского. Один хуторок был на одной стороне балки, а другой – наискосок на другой стороны. По письменным воспоминаниям матери, жившей там в 1931-35 годах, на х.Свиридкином были начальная школа, колхозная контора, молочная ферма, кузница, а х.Воинский – колхозная бригада. Эти места, как и другие хутора, находящиеся южнее по балке Гришинской, относились тогда к Берёзовскому району. Зерно на элеватор возили подводами в Панфилово. Мать писала, что это уже после их отъезда хутора Свиридкин и Воинский получили общее название – хутор Гришин. Архивные документы по х.Гришину (колхозные, сельсоветские и Березовского райисполкома) должны храниться в Михайловском районном архиве, по раскулачиванию – в облархиве (фонд Березовской районной особой комиссии), а партийные – в областном Центре Документации.

     Впервые на х.Гришинском я был в 1956 году и поразился тому, что хаты стояли весьма далековато одна от другой, не то, что в Красавке и Новокиевке. А теперь не удивляюсь: столыпинские переселенцы, строя эти хуторки, не жались хатами друг к другу, а оставляли простор для огородов и выпаса домашней живности. Берёзовский район был переименован потом в Комсомольский, который и значится на схеме Калининского района 1950-х годов, как и соседний Киквидзенский район, включенный в Балашовскую область, потом ликвидированную.

    А в Калининский район включили из Михайловского района Суходол, Поповку, Атамановку, Фатеевку, Малые и Большие Медведи, Кумылгу, Реконструкцию и хутора в сторону станицы Кумылженской – Крутинский, Карагический, Рогожин и др. Посему народ перемещали по рабочей необходимости по любым населенным пунктам района. Калининский район был ликвидирован с 1 января 1963 года: Поповка с прилегающими хуторами отошла к Новоаннинскому району, а Медведи, Кумылга, Реконструкция, Карагический и другие – к Михайловскому. Подробности переподчинения хуторов и сельсоветов из одного района в другой прослеживаются по старым административно-территориальным справочникам, которые нужно искать в областных архивах и библиотеках, а также научных библиотеках старых университетов. Прилагаю копии карт и схем наших краёв. Может, кто дополнит более старыми документами?

    2. Биографические дополнения по упоминаемым в родословной фамилиям (из дел 636-го фонда):

   1929 год прошел в стране под флагом разгрома зажиточных крестьян непомерными штрафами – «кратками», то есть, надуманными штрафами, в 3-5 раз (крат) превышающими размер нормального налога. Наглядно об этом методе писал Шолохов в письмах Сталину весной 1933 года: «Сдай пуд семян мака, а не сдашь – будешь оштрафован», и тому подобные выходки активистов раскулачивания и уполномоченных. Многих зажиточных осудили по печально тогда известной 61-й статье Уголовного Кодекса, предусматривающей ответственность за отказ от выполнения работ, имеющих государственное значение (невыполнение завышенного штрафа). Если по этой статье раньше предусматривался небольшой штраф или до 6 месяцев принудработ, то с весны 1929 года наказание резко ужесточили, - до двух лет лагерей, а активисты кричали: «Мало! Надо давать им по 4 года концлагерей». С осени 1929 года власть стала проводить насильственную коллективизацию, ускоренно сгоняя крестьян в новые колхозы, а кто сопротивлялся – «кулак» или «подкулачник». Высылка крестьян «на Соловки» пошла с конца февраля 1930 года. Списки составляли бедняки и батраки, а чтобы они активнее работали, по закону им шло 25% имущества и хлеба раскулачиваемых. Вот такой актив и смекнул очень быстро: чем больше людей подведем под раскулачивание, тем больше чужого добра нам перепадет. Имущество раскулаченных положено было описывать, но я много архивных бумаг перелистал, а эти описи встречал очень и очень редко, т.к. легче было чужое имущество растаскивать без описей. По постановлению ЦК ВКП(б) от 30 января 1930 года раскулачить предписывалось 3-5% крестьянских хозяйств, которые по данным налогово-финансовых органов числились «кулаками» (зажиточными). А по отчетам сельсоветов, раскулачили в Преображенском районе около 12% крестьянских хозяйств, а в ряде сёл Хопра – и до 50%. Немало фамилий таких активистов-потрошителей называли мне старожилы: кто-то потом сбежал отсюда, а кто-то жил, продолжая верить, что участвовал в строительстве светлого будущего всего человечества. В архивных сводках, донесениях и местных газетах писалось в 1930 году об этом воровстве и пьянстве активистов немало. Чтобы обосновать раскулачивание, активисты приписывали зачастую в характеристики раскулачиваемых немало неправды: и про десятки батраков, и про сотни десятин земли, и про антисоветские взгляды и т.д., и т.п.

    Списки на раскулачивание и высылку стали составлять в начале февраля 1930 года. Это раскулачивание касалось крестьян основных зерновых регионов: Северного Кавказа, Нижнего и Среднего Поволжья, а также Уральской области. По первой категории предусматривалось главу хозяйства арестовать ОГПУ, вплоть до расстрела, а семью выслать на Север или Урал. Списки эти составляло ОГПУ. По второй категории предусматривалось раскулачить и выслать всю семью за пределы края («на Соловки»), а по третьей категории – раскулачить и переселить внутри района на так называемые «кулацкие точки», которые следовало создать по 2-3 в каждом районе. Разбивка по категориям проходила в районной комиссии, куда сельсоветы подавали свои списки.

    Высылка по постановлению ЦК предусматривалась в течение 4-х месяцев, после весенней распутицы и предварительной подготовки мест на Севере, но руководство краев настояло перед Молотовым о проведении высылки до весеннего сева, в течение двух месяцев, чтобы раскулаченные «не портили показателей колхозного весеннего сева». У меня есть об этом копия письма секретаря Нижне-Волжского крайкома ВКП(б) Ф.Густи после визита к Молотову. И эшелоны пошли с конца февраля, вывозя народ на голые места, где пошла массовая смертность от голода и холода. Резко возросло число массовых народных протестов, и Сталин вышел со статьей «Головокружение от успехов», переложив все грехи на низовых исполнителей директив. К этому времени на сборных пунктах при ж.д. станциях (наших собирали в бывшей церкви на Громках в Филоново) собрали очень много народа на высылку. Эшелонов не хватало, и после письма Сталина тех, кого не вывезли первыми эшелонами, отпустили по домам. Сельсоветы, исправляя «перегибы», отчитывались, что имущество им возвращено, хотя это было враньём, т.к. имущество было разворовано и распродано с торгов, и новые владельцы не соглашались его возвращать. Новокиевский Иванюк, купивший постель вмиг раскулаченного на х.Красавском (что заступился за тозовцев) бывшего красного партизана Бондарь Прокопа Яковлевича, заявил вскоре реабилитированному хозяину: «Я платыв за цэ свои гроши. Чого ж воны, нэ успив хозяин ногу за порог, а ёго добро распродають?».

    В деле 10, лист 96, в списке кулаков Преображенского района, подлежащих к выселению из Хоперского округа по 2-й и 3-й категории, под № 90 значится Пищита Илья Кузьмич, семья в 10 душ, имущество распродано по кратке, «Имел сложную молотилку с двигателем и мельницу, имел батраков, сын его осужден за покушение на члена с/совета. Осужден к выселению по 61 ст.». Под №94 значится Рынза Кузьма Платонович, 6 душ в семье, имущество распродано по кратке, «Во время гражданской войны помогал белым продуктами и деньгами».

    В деле 10, листы 50-53: «Протокол №3 заседания комиссии по ликвидации кулака как класса (Преображенского района)» от 8 февраля 1930 года. «Слушали: Об отборе 40 хозяйств из числа осужденных по 61-й статье и отправленных в дом лишения свободы, относящихся ко 2-й и 3-й категории для выселения за пределы края»… № 24. Н-Киевского с/с. Пищита Илья Кузьмич, семья 10 человек. 2-я категория. Имел сложную молотилку. Мельницу, держал батраков, сын его был осужден за покушение на члена с/совета».

   В деле 10 имеются более расширенные списки кулаков 2-й категории. На листе 26 – с х.Звонаревского: Лымарь Ев. Кир., Максимов Сергей Ал., Пищита Степан Ильич; с х.Махинова – Махинов Иван Ал., и так далее – новокиевские, красавские, гудковские, гуляевские, тавричанские.

   В деле 16, на листе 151 апрельский отчет Ново-Киевского с/совета «Список выселенных и возвращенных со станции по Н-Киевскому с/совету». Возвращен лишь Сугак Андрей Феофанович, а 12 семей вывезли: Прокопенко Сергей Федорович, Рынза Козьма Панкратович, Лымарь Евдок. Кирил., Немудрый Никита Тимофеевич, Ивко Ануфрий Иванович, Ивко Яков Иванович, Соколовский Илья Назарович, Соколовский Назар Андреевич, Максимов Сергей Алексеевич, Бойко Фотий Никитович, Пищита Стефан Ильич, Копылец Афанасий Андреевич.

   В деле 17, листы 58-61, подробные списки кулаков Ново-Киевского сельсовета от 17 июля 1930 года: Максимов Сергей Ал. – жена, сын Григорий – 16, дочь Евдокия – 12. Выселить; Копылец Сергей Анд. – жена и 6 детей с именами, «отбывает 61ст.- оставить» (то есть, семью пока не выселять). Шепелева Акулина – трое детей, глава семьи сбежал, оставить, произвести розыск. Лымарь Евдок. Кир. (жена, зять, дочь, внук) – Выселен. Пищита Илия Коз. – жена, 2 снохи, 2 сына, дочь, 3 внучки. – отбывает 61ст. – переселить. Рынза Козьма Пант. – жена, 4 сына, 4 дочери, – выселен. И так далее.

   22 июля 1930 года Преображенский райисполком рассматривал список кулацких хозяйств, подлежащих выселению на районные кулацкие точки. (Дело 12, листы 116-121). По Гудковскому сельсовету – 35 семей, по Ново-Киевскому – 11: Копылец Сергей Андреевич – 8 душ – «занесен ошибочно», и вычеркнут. Брижань Григорий Ф. – 9 душ, Ткаченко Данил П. – 5 душ, Тугарев Иван Андреевич – 4 души, Тугарев Николай Андреевич – 5 душ, Боровик Василий М. – 3 души. Приб Эдуард Яковлевич – 3 души, Фрей Роза Андреевна – 5 душ, Пищита Илья Казьмич – 11 душ. Сукач Андрей Ф. – 2 души, Прокопенко Иосиф – 5 душ, Фисун Тимофей И. – 5 душ. Приб и Фрей – это с немецкого хуторка Прибы, что был на изгибе балочки между Гуляевкой и Хижняками, перед Калиновской балочкой.

   В деле 17, на листах 81-82 есть расшифровка семей, выселяемых на эти точки: по Гудковскому сельсовету 46 семей, а по Ново-Киевскому – 11: Брижань Григорий П. – 39 лет, жена Фекла 36 лет, 3 сына и 3 дочери поименно; Ткаченко Данил – 59 лет, жена Мария 57 лет, 2 сына и дочь; Тугарев Иван – 41 лет, жена Екатерина – 39 лет, 2 дочери; Тугарев Николай – 43 лет, жена Екатерина – 40 лет, 2 сына и отец 78 лет; Боровик Василий Матвеевич – 45 лет, жена и дочь; Приб Эдуард Яковлевич – 47 лет, жена Вера. Дочь Лилия 17 лет; Фрей Роза Андреевна – 59 лет, и 4 сына – Николай, Константин. Владимир, Эйтен; Пищита Илья Козьмич – 65 лет, жена Харитина – 65, 2 сына, 2 снохи, 3 внучки, 2 внука (имена я не выписал); Сугак Андрей Ф. – 40 лет, и жена; Прокопенко Иосиф – 38 лет, жена, 2 дочери, 1 сын; Фисун Тимофей – 46 лет, жена, сын, 2 дочери.

   На точке вместе с нашими были выселенные из Старомордвинцевского и Журавского сельсоветов. А другие сельсоветы района вывезли своих на две других точки. Но 5 августа 1930 года В.Ясенев, комендант кулацкого поселка №1, что был у х.Железкина по Черной речке (возле нынешнего х.Астахова), доложил, что из Гудковского сельсовета прибыло всего 15 семей, а из Ново-Киевского – 4 семьи. Остальные сбежали. (Дело 15, лист 14). Это же подтверждается и в донесении на 15 августа. Строили землянки и «примитивные жилища» - шалаши.

   7 августа 1930 года Ново-Киевский сельсовет за подписью председателя Волколупова отправил в райисполком «Сведения о кулацких хозяйствах»: 1. Брижань Григорий Ар. – сидит по 61, семья на станции Панфилово; 2. Ткаченко Данил Платонович – «избежал» - «неизвестно где с семьей»; 3. Тугарев Ни. Андреев. – отбывает ст. 61, жена в Н-Киевском с/с.; 4. Боровик Вас. Мат. – «избежал». «Неизвест. с семьей»; 5. Приб Эдуард Яков. – «выехал Н-Колаев. с/с Н-Анин. рай. в колхозе»; 6. Фей Роза Ан. «выех. в Н-Николаев. с/сов. Н-Анин. р-на в колхозе»; 7. Пищита Илия К. - «отбывает ст.61  семья выселен.». (дело 12, лист 58).

   На 15 сентября комендант доносит, что гудковских осталось 13 семей, а новокиевских – три: кого-то отпускали убирать картошку, кто-то сбегал. Выселенные выкапывали свои огороды, картошку перетирали на крахмал, который легче было сохранить на точке. Райисполком уточнял по сельсоветам места, куда сбежали высланные, и через милицию давали команду вернуть их на место. Так, указано, что красавский Колюка Иван Алексеевич сбежал с женой в Мыхаливку. А они там не задержались и уехали в Борисоглебск. Там Ксения Ивановна устроилась работать официанткой в лётную столовую, а Иван Алексеевич – механиком на какой-то завод. Ведь в красавском ТОЗе «Мелиорация» он освоил трактор. Так и проработали они в Борисоглебске, а перед войной вернулись в Красавку, и их никто уже не трогал.

    В деле 17, на листе 102 есть «Список кулаков по Преображенскому району, кои нарушили постановление особой комиссии по внутри-районному расселению». №10. Брижань Григорий Ф. – на ст.Панфилово Ю.В. (Юго-Восточной ж.д.); №11. Ткаченко Данил Платонович – сбежал с семьей; №12. Тугарев Николай Андреевич – жена, сам отбывает по 61ст.; №13. Боровик Василий Матв. – сбежал с семьей; №14 и № 15 – Приб и Фрей – выбыли в Ново-Аннинский район; №16. Пищита Илья К. – то же (выбыл в Н-Анн. р-н).

    С этих точек мужиков и парней забирали на подконвойные работы по строительству ж.д. в районе Орши, на строительство ж.д. моста через Волгу у Саратова, и далее строительство ж.д. линии к Караганде, куда в 1931-32 годах многие семьи и вывезли с точек, а оставшиеся семьи без мужиков были распущены «кто куда» после 1934 года. В одном из таких повагонных списков (дело 14, листы 38-54) значится семья Брижанова Алексея Григорьевича, 18 лет, мать Анна 42 лет, брат Александр 12 лет, брат Василий 3 лет, сестра Мария 8 лет, сестра Татьяна 5 лет. Там же, под № 372 Хоружий Михаил Петрович, 26 лет живший до раскулачки на х.Гудковском. 80-й, под №№ 398-403 – семья Прокопенко Иосифа. 81-й, под №№ 404 – 408 – семья красавского Сукач Мефодия Власовича. 85-м, под №№ 419-426 – семья Тугарева Ивана Андреевича. Под №627 – Пищита Кузьма Ильич, далее, до №635 – его семья: сын Степан-23 года, сноха Елена – 20 лет, внучка Мария – 3 года. Внук Павел 10 месяцев, сноха Мария – 27 лет, внук Александр – 7 лет, внучка Лидия – 5 лет, внук Николай – 3 года. А где же второй его сын? Арестован или на подконвойных работах?

    3. По поводу разночтений районной Книги Памяти:

    Минобороны разместило в Интеренете Объединенный Банк Данных, с электронными копиями боевых донесений частей о потерях, послевоенных списках военкоматов и т.д. Вот и нужно просмотром этих документов уточнить Книгу Памяти, т.к. там могут быть более точные сведения. Только надо знать, как часто пишут украинские фамилии видоизмененными, как и имена – Макар – Макарий, Захар – Захарий, Артемович – Артемьевич, и т.д., посему нужно перебирать варианты, если положительного ответа сразу нет. Если фамилия редкая – то набором лишь одной фамилии, без имени-отчества погибшего. Вот и в списках раскулаченных – Брижань – Брижанов. Есть в ОБД  и карточки на погибших военнопленных, а на вернувшихся с плена живыми – карточки, если они попали в трофеи, хранились в областных Управлениях КГБ по месту жительства такого бедолаги. В Саратове архив КГБ передан на хранение в Центр Документации Новейшей истории, и копии этих карточек родственникам по заявлению выдают, а в Краснодаре архив КГБ хранится в Управлении ФСБ. Как обстоит дело в Волгограде – я не знаю.

   4. У моего прадеда Евстафия (Остапа) Михайловича Ерёменко (столыпинский переселенец в Старо-Мордвинцевку, умер где-то в 1934 году в возрасте под сто лет) было с десяток детей. Мою бабушку Марию Кузьминичну Романченко сватали за Петра Остаповича Ерёменко, но отец не разрешил: «Молодая ещё». А замуж выдали за младшего его брата Пахома Ерёменко. У Петра Остаповича дочь Раиса вышла замуж за Федорца в Полтаво-Звонаревку. Пётр с женой Ольгой разошелся, Ольга с сыном Василием (1922-23г.р.) уехала в Москву, он взял фамилию Шенгур, т.к. многих по линии Ерёменко раскулачивали. Раиса Федорец с семьей уехали на Кубань (дети Полина, Владимир, Николай), и её отец перебрался к ним. Об этих Федорцах много знает Вера Макаровна Жовнер, живущая в Панфилово у вокзала. Со мной в Новокиевской школе училась Федорец Катя с Полтаво-Звонаревки, родня тем Федорцам, а я тогда не знал, что Катя мне доводится дальней родственницей.

А.Ф.ТАРАНЕНКО, краевед, подполковник в отставке